Клайв Баркер - Племя тьмы [Авт. сборник]
Лицо ее потемнело.
— Так ты за этим пришла? — спросила она. — Повидаться с Рори?
— Нет, я…
— Ты же знаешь, в этом случае вовсе не стоит спрашивать моего разрешения! Он взрослый человек, ты тоже. Вы вольны делать все, что вам, черт бы вас побрал, заблагорассудится!
Керсти не стала оправдываться и спорить. От такого поворота событий у нее просто голова пошла кругом.
— Отправляйся домой, — жестко сказала Джулия. — Не желаю с тобой разговаривать.
И она захлопнула дверь.
С полминуты Керсти стояла на пороге, вся дрожа. Да, теперь ей все стало ясно. Этот промокший плащ в прихожей, замешательство Джулии, раскрасневшееся ее лицо, внезапный приступ гнева. Да у нее в доме любовник! Бедный Рори, как же он заблуждался!
Она сошла с крыльца и двинулась по тропинке к калитке. Ее обуревали самые противоречивые мысли и чувства. Теперь, когда предательство Джулии стало очевидным, что она скажет Рори? Да новость просто разобьет его сердце, это несомненно. И именно на нее, сплетницу, носительницу дурных вестей, обрушится в первую очередь его гнев и ляжет пятно позора. Она чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
Но слезам так и не суждено было пролиться. Они были подавлены другим, более сильным ощущением, охватившим ее, как только она вышла на улицу.
За ней наблюдают. Она физически ощущала чей-то взгляд на затылке. Может, Джулия? Но ей почему-то казалось, что это не она. Тогда, ее любовник… Да, любовник!
Выйдя из тени, отбрасываемой домом, она собралась с духом и обернулась.
Фрэнк, стоя у окна в «сырой» комнате, следил за ней через дырочку, проделанную в шторе. Посетительница, чье лицо показалось ему отдаленно знакомым, смотрела на дом. Да, прямо на его окно. Уверенный, что она ничего не заметит, он продолжал разглядывать ее. Что ж, ему доводилось встречать в жизни куда более соблазнительных женщин, но именно это отсутствие внешнего блеска казалось сейчас привлекательным. Богатый опыт подсказывал, что такие женщины куда более занятны, нежели красотки типа Джулии. Их довольно просто лестью или силой склонить к действиям, на которые красавицы не пойдут никогда, они еще и благодарны будут за то, что на них обратили внимание.
Может, она появится здесь еще раз, эта девица? Во всяком случае, он на это надеялся.
Керсти внимательно оглядела фасад дома, но ничего подозрительного не заметила. Окна были пусты или зашторены. И все же ощущение, что за ней наблюдают, на оставляло ее, напротив, даже усилилось, и еще вдруг она почему-то смутилась.
Пока она шла по Лодовико-стрит, дождь припустил с новой силой. Она была рада ему. Капли охлаждали разгоряченное лицо и помогали скрыть слезы, которые теперь она уже не сдерживала.
3
Джулия, вся дрожа, поднялась наверх и у самой двери обнаружила… Белый Галстук. Вернее, его голову. На сей раз то ли от жадности, то ли по злобе Фрэнк разорвал труп на части. По всей комнате были разбросаны осколки костей и куски высохшего мяса.
Однако самого гурмана видно не было.
Она повернулась к двери — он стоял там, преграждая ей путь. Считанные минуты прошли с тех пор, как она оставила его, склонившегося над трупом, высасывать энергию. И он неузнаваемо изменился за этот короткий промежуток времени. Там, где прежде виднелись иссохшие хрящи, появились набирающие силу мышцы, начали прорисовываться вены и артерии, они пульсировали, наполнялись украденной у мертвеца жизнью. На голом шаре головы даже начали пробиваться волосы, что казалось несколько преждевременным, так как кожа еще не наросла.
Впрочем, все эти изменения нисколько не улучшили его внешности. Даже напротив, только во многих отношениях ухудшили. Если прежде он был практически неузнаваем, то теперь на фоне возникших проблесков человекообразия лишь отчетливее выявилось его уродство.
Но дальше стало еще страшней. Он заговорил, и голос его был уже несомненно голосом Фрэнка. Ни хрипоты, ни заикания…
— Мне больно… — сказал он.
Бровей на лице не было, полуприкрытые веками глаза следили за каждым ее движением. Она попыталась подавить отвращение, но чувствовала, что усилия ее напрасны.
— Мои нервы… они снова ожили, — сказало чудовище. — И это страшно больно.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
— Может… может, какая-нибудь повязка?
— Повязка?
— Ну да. Может, ты меня перевяжешь, и станет лучше.
— Хорошо. Как скажешь.
— Но этого мало, Джулия. Мне нужно еще одно тело.
— Еще? — воскликнула она. Господи, когда же настанет конец этому кошмару!
— А что нам терять? — ответил он и пододвинулся поближе. Нервы ее напряглись до предела. Прочитав на ее лице страх, он снова замер.
— Скоро я буду в порядке, — прошептал он. — Целым, как раньше. И тогда…
— Давай я лучше приберу здесь, — предложила она, отвернув от него взор.
— Когда это произойдет, милая Джулия?
— Рори скоро придет.
— Рори! — он яростно выплюнул это имя. — Мой милейший братец! Как только тебя угораздило выйти замуж за такого тупицу?
Она вдруг разозлилась на Фрэнка.
— Я люблю его, — сказала она, но через секунду поправилась: — Думала, что люблю.
Хохот, раздавшийся в ответ, казалось, только усугубил безобразие.
— Просто не верится! — воскликнул он. — Ведь он же слизняк, больше никто! Всегда им был. И всегда будет. Никогда не испытывал тяги и вкуса к приключениям.
— В отличие от тебя.
— В отличие от меня.
Она взглянула на пол. Между ними лежала рука мертвеца. На секунду показалось, что ее сейчас вырвет от отвращения к себе. Все, что она совершила за последние дни и еще планировала совершить, предстало перед ее глазами во всей своей чудовищной беспощадной неприглядности: этот парад совращений, который всякий раз заканчивался убийством, убийством, за которым, как она лихорадочно надеялась, последует новое совращение. Да, она проклята, как и он, это несомненно; нет такой подлой и грязной мысли, угнездившейся в его голове, которая бы рано или поздно не стала бы ее навязчивой идеей.
Но… сделанного не поправить.
— Вылечи меня, — прошептал он. Настойчивость и грубость больше не звучали в его голосе. Он говорил просительно и нежно, как любовник. — Вылечи… Пожалуйста.
— Да, — ответила она. — Вылечу. Обещаю тебе.
— И тогда мы снова будем вместе.
Она нахмурилась.
— А как же Рори?
— Все мы в душе своей братья, — ответил Фрэнк. — Я уговорю его. Заставлю понять, что это единственный выход. Что это разумно и неизбежно. Ты больше не принадлежишь ему, Джулия. Больше нет.
